"Ночной альбом"
Прошу
Прелюдия
Вечер приходит. Над дремлющим лесом
Одна за другой зажигаются звезды.
Я, одержимый писательским бесом,
Жажду раскрыть тебе, друг, свои грезы…
Мистрайз
Погас последний солнца луч,
Истаял без следа, исчез.
Как пробужденный зверь могуч,
Равнинный поглощая лес,
Туман вздымается волной,
Грозится горы захлестнуть.
Не покидай меня, друг мой,
Со мной, прошу тебя, побудь.
Таких чудес не знает мир,
Но не спеши сказать – обман!
Дай лучше руку и взгляни,
Как поднимается туман.
Летящие сквозь ночь
Сквозь хлад и мглу тысячелетий,
Не ведая сомнений, сторонясь огней
И счета не ведя преодоленных дней,
Бредут отверженные дети
Чужих и чуждых человеку
Вовек недостижимых берегов,
Удел их – предопределен – таков.
Пусть ищут свою призрачную Мекку.
Следы их исчезают в черной бездне,
Стираются в изменчивых веках,
Пусть каждый же почтение и страх
Хранит и сочиняет собственные песни.
Бегущие тепла и света,
Ослепшие в бескрайней темноте,
Но не отрекшиеся от своих путей,
Они уходят без ответа.
Прощайте же навеки, те,
Кто видел сам и помнит о Христе…
Интерлюдия I
Стемнело снаружи. Достану-ка свечи.
Да, это надолго, похоже.
Но помни, мой друг, перед нами – вечность.
Итак, давай же продолжим…
О ежах
Чем жизнь хороша
Простого ежа?
Скучна ведь, скупа
И нелепа…
Броди себе, знай,
Мышей истребляй
Ночною порой –
Все лето!
И нет у ежей
Ни жен, ни мужей,
Ежа полюбить
Непросто,
Друг в друге ежи
Не знают нужды,
Уж очень колючки –
Остры.
Но верят ежи –
Со смыслом их жизнь,
И смысл этот все
Знают.
Из них самый колкий –
Родится вновь – елкой!
А слабый – подушкою
Станет…
Интерлюдия II
В неровном и тусклом свете
Колеблются серые тени,
Снаружи бушует ветер,
Душа жаждет успокоенья…
Вечер
Мерцают скупо фонари,
Дождливы небеса,
По улицам иду один –
Куда глядят глаза.
Прохожие спешат – дела,
В толпе я просто тень.
Но песня улиц мне мила.
Милей, чем ясный день.
Проспекты, переулки, парк,
Стук четкий каблуков…
Мне помогает полумрак,
Я с ним делю улов
Надежд, мечтаний, мыслей, грез
И радостей, невзгод и бед,
Пускай никто не видит слез
И тишина – в ответ…
In taberna
Пусть до колик смеется судьба,
Награждая пороком пророка,
Пусть в борьбе протекают года,
И пускай не легка дорога…
Ох, неладно сложён человек,
Слишком гибок, податлив и мягок.
Впрочем, жаловаться, верно – грех,
Как проклятый плод пряно сладок…
Никакой веры нет мудрецам,
Наше время – темно и слепо,
Люди жадно внимают словам
Тех, кто в храмах торгует светом.
(Не бывает, известно, жрецов,
Кто ученье о том, кто свят,
Преподать всем бесплатно готов.
Кто готов – тот заочно распят…)
Вы послушайте, я расскажу.
Я от южного ветра слыхал,
За запретную кто-то Межу
Заступил и преступником стал.
Он стремился нести свет,
Он людей научить хотел,
Как избавить другого от бед.
И за это, увы, сгорел…
Полночь бьет, нам пора, друзья,
Слово было и будет – тлен,
С нами Бог, и да будет так!
К счастью, нам не грозит плен.
Интерлюдия III
Развязка близится, мой друг,
Поверь, тебя не задержу,
Вот-вот замкнется этот круг,
Я напоследок расскажу…
Как признаются Крысоловы
На слова очень скуп Крысолов.
Уж не любит он всяческих слов.
То ли дело – играть
У костра до утра,
Грея нежно дыханьем холодный хрусталь,
Взгляд любимой случайно встречать…
Эх, печаль…
Уж такая судьбы беспощадной печать –
Никому не дано до конца выбирать.
И иначе – никак.
Верно? Нет? А, пустяк…
Так устроена жизнь, нам ее не менять.
Мы не можем позволить себе разучиться мечтать.
Эх, мечта…
Иногда, правда, лучше молчать.
Крысолов, продолжай-ка играть…
Будет день –
Ты шагнешь ближе.
Поклонись, Крысолов.
Ну же! Ниже!
Coda
Светлеет небо на востоке,
Луна над лесом замерла,
И звезды ясные поблекли,
Ночь отступает – ей пора.
Сейчас я отложу перо,
И запыленное оконце
Раскрыв, я выйду за порог –
Весеннее увидеть солнце.
Я не прощаюсь, милый друг,
Я не скажу – «До новой встречи»,
Но я, конечно, напишу
Тебе, едва наступит вечер.
H.R.